Уголовно-правовая характеристика хищений, совершаемых путем присвоения или растраты

     УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ПУТЕМ ПРИСВОЕНИЯ ИЛИ РАСТРАТЫ


ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ………………………………………………………………………...3
    Глава 1. Социально-правовая характеристика хищений, совершаемых путем присвоения или растраты ………………………………………………6
    1.1. История развития российского уголовного законодательства
 об ответственности за хищения, совершаемые путем присвоения или растраты ………………………………………………………………………….6
    1.2. Общественная опасность хищений, совершаемых путем присвоения или растраты …………………………………………………………………….17
    Глава 2. Уголовно-правовой анализ присвоения и растраты чужого имущества ………………………………………………………………………27
    2.1. Объективные признаки присвоения и растраты чужого 
имущества ……..………………………………………………………………..27
    2.2. Субъективные признаки присвоения и растраты чужого
 имущества ……..………………………………………………………………35
    2.3. Квалифицирующие признаки присвоения и растраты чужого имущества ………………………………………………………………………38
    Глава 3. Применение норм уголовного законодательства об ответственности за присвоение или растрату чужого имущества, и вопросы его совершенствования …………………………………………………………46
    3.1. Особенности квалификации присвоения и растраты …………….46
    3.2. Вопросы разграничения присвоения и растраты со смежными составами преступлений ………………………………………………………54
     
Заключение …………………………………………………………………….60
Список использованных источников и литературы ………………………..64
Приложение ……………………………………………………………………70
 

ВВЕДЕНИЕ
    Актуальность темы исследования затрагивает одну из проблем обеспечения национальных интересов России в борьбе с преступлениями в экономической области. Экономический потенциал России обеспечивает национальные интересы государства. В интересах проводимых демократических реформ важно показать обществу явное и эффективное стремление государства обеспечить соблюдение законных прав и интересов граждан, в частности, их имущественную защищенность. История нашей страны достаточно наглядно демонстрирует то, что имущественные отношения составляют основу незыблемых ценностей, способствующих развитию общества и цивилизации в целом, охраняемых во все времена.
    Важное место по охране имущественных отношений занимает уголовно-правовая борьба с присвоением или растратой. Эти форы хищения представляют общественную опасность в том, что совершаются лицами, которым по различным законным основаниям было вверено чужое имущество, тем самым было оказано доверие, и были делегированы (полностью либо частично) права собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом. В основе отношений доверия лежат нормы права, а так же нормы нравственности и морали, что делает их уязвимыми. Большую роль в борьбе с назваными преступными посягательствами играют уголовно-правовые средства, устанавливающие за них ответственность. Указанный состав преступления в действующем уголовном Кодексе Российской Федерации предусмотрен статьей 160 УК РФ1.
    На сегодняшний день количество совершаемых хищений, путем присвоения и растраты невелик. Так в некоторых районах Республики Алтай количество зарегистрированных преступлений составляет за год два три «согласно Приложению 1», а по отношении к общему количеству зарегистрированных преступлений за год не превышает 2 % «согласно Приложению 2». Однако стоит особо отметить, что причиняемый указанными преступлениями материальный ущерб и социальный вред настолько значимы, что постоянное совершенствование форм и методов борьбы с этими посягательствами остается весьма актуальным и в настоящее время. Данные преступления грубо нарушают имущественные отношения, подрывают авторитет государственной власти, нарушают принципы социальной справедливости.
    Степень научной разработанности темы исследования хищения с присвоением и растратой  довольно высок. Данный вид хищений освещался в трудах О.В. Белокурова, А.И. Бойцова, В.П. Верина, В.А. Владимирова, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, М.А. Гельфера, А.В. Кладкова, СМ. Кочои, Г.А. Кригера, Н.Ф. Кузнецовой, В.И. Литвинова, Ю.И. Ляпунова, СВ. Максимова, Н.С Матышевского, B.С. Минской, В.И. Плоховой, Н.Д. Эриашвили, П.С. Яни и других ученых.
    Объектом исследования выступают общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой характеристики хищений, совершаемых путем присвоения или растраты чужого имущества.
    Предмет исследования является изучение понятий и признаков присвоения или растраты как форм хищения, квалифицирующих признаков этих преступлений, а также вопросов разграничения со смежными составами. 
    Цель данного исследования лежит в основе изучения законодательства, научной литературы и практики, определения  проблем уголовно-правовой характеристики хищений, совершаемых путем присвоения или растраты чужого имущества.
    Необходимость достижения указанной цели обусловила выполнение следующих задач:
    — рассмотреть социально-правовую характеристику хищений, совершаемых путём присвоения или растраты чужого имущества;
    — провести уголовно-правовой анализ присвоения и растраты чужого имущества;
    — проанализировать применение норм уголовного законодательства об ответственности за присвоение или растрату чужого имущества.
    Методологическую основу исследования составили общенаучные (анализ, синтез, обобщение) и специальные (сравнительно-правовой, исторический, статистический) методы познания.
    Теоретическую основу составляют работы таких авторов как С.И. Бартенкова, О.А. Адоевской, Э.Р. Хакимова, Н.Д. Эриашвили и других.
    Нормативно-правовую базу исследования представляют Конституция РФ, федеральные законы, подзаконные нормативно-правовые акты, постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Пленумов Верховного Суда РФ, а также материалы иной опубликованной и неопубликованной юридической практики.
    Эмпирическую базу выпускной квалификационной (бакалаврской) работы составили статистические данные: Федеральной службы государственной статистики, ГИАЦ МВД России, ИЦ МВД РФ по Республике Алтай, Управления Судебного департамента в Республике Алтай, и материалы уголовных дел о совершенных преступлениях, которые были рассмотрены судами Республики Алтай. 
    Выпускная квалификационная (бакалаврская) работа обусловлена целями, задачами и логикой исследования. Состоит из введения, трех глав, заключения, списка нормативно-правовых актов,  литературы и приложения. 
    
    

Глава 1. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ПУТЕМ ПРИСВОЕНИЯ ИЛИ РАСТРАТЫ

    1.1. История развития российского уголовного законодательства об ответственности за хищения, совершаемые путем присвоения или растраты
    
    История развития уголовного законодательства социалистической собственности тесно связана с историей советского государства.
    Так в послереволюционный период с 1917г. по 1922 г., начало формирования советского права. Декреты местных и высших органов советской власти были основой борьбы с посягательствами против социалистической собственности, в том числе с хищениями. «Положение о революционных военных трибуналах» от 20 ноября 1919 г. является одним из первых упоминаний о таком преступлении как присвоение и растрата.
    В Положении при перечислении преступлений, совершаемых военнослужащими, упоминается «дела о присвоении и растрате вверенного по службе имущества, дела о похищении и промотании предметов вооружения, обмундирования, снаряжения и иного военного имущества»2. 
    В указанном Положении присвоение и растрата относятся к общедолжностным корыстным преступлениям, а равно к хищениям государственного имущества, совершаемыми должностными лицами.
    Из этого следует, что в Положении не отождествляется присвоение и растрата с хищением, а рассматриваются как самостоятельные преступления, посягающие, в частности, на военное имущество.
    В связи с огромным ростом и большим масштабом корыстных посягательств на социалистическую собственность, во время перехода страны к новой экономической политике, 1 июня 1921 г. был издан Декрет ВЦИК и СНК №262 «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям». 
    Указанный декрет определял круг должностных лиц и их ответственность за конкретные виды хищений, указывал обстоятельства отягчающие ответственность (многократность, массовый характер, ответственность занимаемой должности и т.д.), а так же давались понятия некоторым формам хищения (например, заведомо незаконный отпуск товаров лицами работающими в органах снабжения, распределения, заготовки, производства и сотрудниками складов, а также получение заведомо незаконным путем товаров из государственных складов, баз и т.д.). 
    Таким образом, объем понятия хищения законодательно был существенно расширен, за счет включения в него вышеперечисленных форм преступного поведения.
    Окончание гражданской войны (1917-1922гг.) и переход к мирному строительству и укреплению законности вызвали необходимость кодификации уголовного законодательства. В связи, с чем были введены в действие уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 гг. Которые действовали в периоды 1922-1926 и 1926-1932 годы, соответствующие действию двух уголовных кодексов РСФСР. С изданием УК РСФСР 1922 г. было в основном завершено построение советского социалистического уголовного права.
	В уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 гг. составы хищений помещались в разных главах. Так в УК РСФСР 1922 г. глава II «О должностных преступлениях», ст.105 предусматривала ответственность за злоупотребление властью и были совершены лицом в корыстных или иных личных выгодах, в ст.113 УК РСФСР 1922 г. – присвоение должностным лицом денег или иных ценностей, находящихся в его ведении, в ст.116 УК РСФСР 1926 г. (глава III «Должностные (служебные) преступления» — за присвоение или растрату должностным лицом денег, ценностей, или иного имущества, находящегося в его ведении. В главе об имущественных преступлениях в ст.185 УК РСФСР 1922 г. и ст.168 УК РСФСР 1926 г. предусмотрено наказание за присвоение, т.е. самовольное удержание с корыстной  целью, а  также  растрата  имущества,  вверенного  для  определенной  цели, учиненное частным лицом.
    Отсюда мы видим, что УК РСФСР 1922 и 1926 гг. частично повторяют с некоторыми упрощениями нормы Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. В УК РСФСР были перенесены и понятия «присвоение» и «растрата». Так же рассматривался отдельный вид присвоения - должностное присвоение. 
    Не было определенной четкости в  понимании терминов «присвоение» и «растрата» в применяемых нормах Уложения и УК РСФСР. Так в УК РСФСР, присвоение определялось как удержание и растрата. Присвоение не определяется как хищение, отличается от него, но также посягает на имущество.
    Так в комментарии к УК РСФСР М.Н. Гернета указано, о присвоении: «в отличие от похищения присвоение не предполагает изъятия имущества из владения другого лица, т.к. имущество,  находясь в обладании присвоившего его лица на том или ином законном основании, только самовольно удерживается им»3.
    И.Я. Фойницкий писал по этому поводу: «Вместе с присвоением похищение имущества образует группу так называемых корыстных посягательств... Присвоение отличается от хищения тем, что виновный на законных основаниях владеет имуществом и лишь противозаконно обращает его в свою собственность... Не могут быть относимы к похищению такие действия, которыми хотя и производятся изменения в имущественной сфере потерпевшего, но без изменения фактического владения имуществом (присвоение...)»4.
    В УК РСФСР 1926 г. ст.116 «присвоение или растрата должностным лицом имущества, находящегося в его ведении»5, присвоение и растрата определяются законодателем в две самостоятельные формы должностного посягательства на имущество. При этом в комментарии к статье 116 УК РСФСР указано, что «должностное присвоение выражается в распоряжении виновным находящимся в его обладании имуществом как своим собственным, а именно: виновный издерживает его (растрачивает) или удерживает его (присваивает)». В данном случае, автор понимает, «растрата есть один из способов действия при присвоении, в связи, с чем указание в законе на растрату является лишним»6.
    Присвоение также отличали от хищения и в судебной практике, например, в определении Верховного Суда РСФСР от 06.01.25 г. по делу 
№ 210636 говорилось: «Недостача может быть следствием различных причин, и в зависимости от этих причин должна производиться и квалификация: если по делу точно установлено, что недостача явилась результатом систематических хищений  со стороны служащих, — квалификация будет по  п.А ст.180 УК; если недостача получилась оттого, что служащие брали товары или деньги, вырученные от их продажи себе, присваивали на кутежи или на улучшение своего благосостояния, — тогда по ст.113 УК».
    Проанализировав нормы об ответственности за присвоение и растрату, содержащихся в УК РСФСР 1922 и 1926 гг., необходимо отметить, что законодательство практически воспроизводит положения уголовно-правовой теории дореволюционного периода. Растрата не была самостоятельным преступлением, а выступала формой присвоения. В свою очередь присвоение, наравне с хищением, было особым видом посягательств на собственность. Присвоение считалось оконченным с «момента издержания или обращения имущества в свою собственность, что устанавливалось отсутствием имущества на месте во время проведения ревизии, ненахождением его в том количестве, в каком оно должно было находиться в наличии и т.п.»7.
    В двадцатые годы самым распространенным посягательством на собственность стала растрата, об этом было заявлено Н. Крыленко, в газете «Известия»: «Оставлен расстрел за присвоение и растрату, совершаемые должностными лицами, а равно за присвоение ими особо важных государственных ценностей. Такая суровая санкция объясняется необходимостью борьбы с эпидемией растрат, имеющей место за последнее время»8.
    Проанализировав уголовное законодательство и судебную практику того времени, можно сделать следующий вывод, что в законодательстве и науке еще не сложилось четкого понимания о сути «присвоения». Является ли оно самостоятельным преступлением, при этом посягает на собственность, но не относится к хищению, а лишь поставлены с ним в один ряд, или все таки это одна из форм хищения.
    Из-за отсутствия четкого понимания в данном вопросе, суждения правоведов приводили к противоречивости. Одни считали присвоение отличным от хищения, другие считали присвоение одной из форм хищения. На практике это приводило к нарушению закона. 
    Например, по мнению А.А. Пионтковского, «имущество при присвоении находится в законном владении субъекта преступления, и этим фактом  отличается от похищения»9.
    М. Челышев, член Верховного Суда СССР, также рекомендует, что если нет признаков хищения, то деяние виновного необходимо квалифицировать по ст.113 УК РСФСР 1922 г.10
    В постановлении ЦК ВКП(б) «О борьбе с хищениями и растратами в кооперативных организациях» — и в названии, и в тексте документа хищения перечисляются наряду с растратами.
    В связи с распространением растрат, к середине 20-х годов, это  понятие стало «популярным» в общественно-политической и юридической  литературе. Вследствие чего  растратчиков приравняли к контрреволюционерам и объявили врагами народа.
    Так, А.А. Иогансен писал: «Действия виновного при должностной и частной растрате, выражаются в том, что он распоряжается вверенным ему имуществом как своим собственным, причем обращает его в состав своего имущества и не возвращает его собственнику (присвоение), или расходует на свои нужды (растрата)... Растрата считается совершенной с момента издержания имущества или обращения его служащим в свою пользу»11.
    Как видно автор растрату рассматривает в форме присвоения и издержания имущества.
    Видя искажение понятий в угоду политической целесообразности, А.А. Пионтковский отмечал, что «хотя термин «растрата» пользуется широким распространением для обозначения преступлений, предусмотренных ст.ст.113 и 185 УК, однако он не отличается достаточной точностью. Растраты являются одним из способов присвоения. Возможно, налицо состав интересующих нас преступлений и без растраты чужого имущества. Правильнее говорить о присвоении, а не о растрате»12.
    Неясность в содержании понятия «присвоение», возникала из-за разделения на статьи о должностном присвоении (ст.116) и присвоении частными лицами (ст.168), которые также находились в разных главах УК РСФСР 1926г. «Должностные (служебные) преступления» и «Имущественные преступления» соответственно.
    Проанализировав юридическую литературу тех лет можно сделать следующий вывод: большинство юристов признавало «присвоение» как самостоятельный вид посягательства на собственность, и рассматривали его наравне с хищением, и не являлось его формой.
    На практике растрату определяли как расхищение государственного имущества, что было в «духе того времени»13.
    Постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной собственности» от 07.08.32 г. стало следующим шагом в развитии уголовного законодательства по вопросам охраны собственности и борьбы с хищениями. 
    Это постановление так же стало первым общесоюзным законом, предусматривающим ответственность за посягательства на социалистическую собственность. Указанный закон «дал совершенно новую по сравнению с действовавшим законодательством конструкцию понятия хищения, охватывая этим понятием все способы и формы противозаконного завладения социалистическим имуществом»14. Действовало указанное постановление как самостоятельный уголовный закон общесоюзного значения наряду с уголовными кодексами, и предусматривало уголовную ответственность за наиболее тяжкие преступления против собственности. 
    В юридической литературе того времени отмечалось, «преступление, предусмотренное ч. 1 и 2 этого закона, заключалось в хищении социалистического имущества, совершаемом в любом виде — в виде кражи, должностного присвоения, растраты и проч.»15.
    То есть мы видим, что присвоение с растратой ставятся в один ряд и представляются формами хищения.
    Историческое развитие понятий «присвоения» и «растраты» в процессе правоприменительной деятельности, также представляются интересными.
    Так Президиум Верховного Суда РСФСР в постановлении от 28 мая 1933 года дал разъяснения с целью единообразия применения Закона от 07.08.32 г. В ст.1 постановления говорилось, что тяжесть судебной репрессии необходимо направить именно на случаи крупных, злостных и организованных хищений и растрат. Из этого следует, что хищения и растраты опять рассматриваются как понятия одного ряда.
    Хищения и растраты ставятся в один ряд так же в постановлении № 214 СНК СССР от 16.02.33 г. «О мероприятиях по усилению борьбы с хищениями и растратами в государственных и кооперативных торговых предприятиях», пункты 4-6. Это словосочетание встречается и в других постановлениях, приказах, положениях того времени. 
    Из вышесказанного следует, что «растрата» не является формой хищения, а рассматривается наравне с ним.
    В юридической литературе мы видим такое же соотношение понятий хищения и растраты. Например, в брошюре под редакцией А.Я. Вышинского «Советское уголовное право», дается такое разъяснение к Закону от 07.08.32 г.: «Закон предусматривает посягательства на общественную собственность не только путем хищения, но и путем мошенничества, растрат, путем повреждения и истребления имущества и т.п. Закон должен применяться к случаям крупных хищений и растрат, или хищений и растрат, совершаемых систематически, организованными группами»16.
    В нескольких источниках уголовно-правовой теории объем понятия «хищения» настолько расширился, что стал включать в себя и «присвоение» и «растрату».
    На наш взгляд, ошибочность рассуждений можно объяснить следующими факторами: влиянием традиционного взгляда русского уголовного права на растраты как на самостоятельное преступление; в связи с их большой распространенностью, и в политических целях необходимо было уделить особое внимание этому явлению; ни уголовно-правовой наукой, ни законодателем не было разработано единое понятие хищения, в котором бы нашли своё отражение общие и специфические признаки всех форм хищения.
    С принятием Указа Президиума ВС СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества» начался следующий период с 1947 г. по 1958 г., в развитии уголовного законодательства в борьбе с хищениями. На основании этого Указа привлекали к уголовной ответственности за хищение, тем самым он заменил собой нормы УК РСФСР 1926 г.
    В данном Указе определялись три конкретные формы хищения (кража, присвоение и растрата и иные хищения), статьи разделяли государственное имущество от колхозного, кооперативного или иного общественного имущества. Такое разделение понятия хищения значительно облегчало борьбу с расхитителями государственного и общественного имущества17.
    Указ 1947 г. четко признавал присвоение и растрату самостоятельными формами хищения. В свою очередь это привело к тому, что присвоение найденного социалистического имущества относили к хищениям и квалифицировали по Указу, а не по УК РСФСР 1926г. 
    Как мы видим из Указа все эти разновидности преступлений (кража, присвоение и растрата) признавались хищением. 
    Так, Б.А. Куринов отмечал, что при присвоении и растрате «имущество может быть не вверено виновному, а может находиться у него по другим основаниям, например, лицом найдено и присвоено государственное имущество»18.
    В судебной практике также полностью применялись положениями Указа. И в постановлении от 6 мая 1952 года Пленум ВС СССР указывал: «необходимо рассматривать как хищение всякое присвоение государственного или общественного имущества, независимо от форм и способов его совершения»19.
    Процедура выделения норм о преступлениях против социалистической собственности в единую главу, начатая Законом 1932 г. и продолженная Указом 1947 г. завершилась принятием основ уголовного законодательства СССР и союзных Республик 25 декабря 1958 г.
    Из вышесказанного можно сделать вывод, что присвоение и растрата формами хищения имущества советским уголовным законодательством однозначно не признавались до Указа 1947 г. Законодательные акты до 
1947 г. позволяли решать этот вопрос, как в пользу признания присвоения и растраты формами хищения, так и против этого.
    Однако в науке не все поддержали концепцию, о соотношении понятий изложенную в Указе 1947 г. Например, М.И. Исаев писал: «Сами понятия присвоение и растрата остались теми же, что и по действовавшему уголовному праву до Указа от 4 июня 1947 г.»20.
    Так, в комментариях к нормам УК 1922-1926 гг. большинство ученых придерживалось дореволюционных взглядов, на основании которых они отличали присвоение от хищения, а растрата признавалась одной из форм присвоения, то есть одним из способов распоряжения уже присвоенного имущества. 
    Указ 1947 г. созданный с целью установления единства законодательства об уголовной ответственности за хищения имущества, так же не внес ясности в квалификацию хищений, чем порождал произвол при его применении на практике.
    Такая нестабильность и противоречивость законодательства того времени, наложила отпечаток на уголовно-правовую науку. 
    Так же основные споры были и по поводу понятия, объективной стороны хищения. Предлагалось много различных терминов, таких как: «завладение», «приобретение», «обращение», «изъятие», «изъятие и завладение», «изъятие и обращение».
    Окончанием спорам стал Федеральный закон от 01 июля 1994 г. №10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР и УПК РСФСР», в котором указывалось примечание к ст.144 (кража) УК РСФСР: «в статьях 144 – 147-2 под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества»21. Это понятие хищения и сегодня сохранилось в пункте 1 примечания к ст.158 (кража) УК РФ 
    В соответствии с этим понятием, мы и будем далее рассматривать присвоение и растрату как формы хищения.
     Проведенное исследование позволяет сформулировать следующее: подводя итог историко-правовому анализу развития российского уголовного законодательства об ответственности за хищения, совершаемые путем присвоения или растраты, следует сказать, что данные виды преступлений в той или иной форме присутствовали на всех этапах ее исторического развития.
    Отличительной чертой было постоянное стремление законодателя разграничить ответственность за данные преступления, и определить их место в уголовном законе.
    Установление единых стандартов ответственности за хищения государственного и частного имущества, предопределенное построением рыночных отношений в России, не является характерным для истории российского права. Приоритетом была охрана государственного и общественного имущества.
    
    1.2. Общественная опасность хищений, совершаемых путем присвоения или растраты.
    
    Современное российское уголовное право рассматривает присвоение или растрату как форму хищения (неправомерного обращения в свою собственность) имущества, не принадлежащего виновному, но вверенного ему для какой-либо цели. 
    Общественная опасность хищений в форме присвоения и растраты заключается в том, что эти преступления совершаются лицами, которым по различным законным основаниям было вверено чужое имущество, то есть им было оказано доверие, и были делегированы (полностью или частично) правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом. 
    В Уголовном кодексе «под хищением понимается совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества»22.
    Присвоение или растрата попадают под действие статьи 160 УК РФ23: «Присвоение или растрата». Согласно этой статье, присвоение или растрата наказываются, либо штрафом до 120000 рублей (либо в размере дохода виновного за период до 1 года), либо исправительными работами сроком до 6 месяцев, либо лишением свободы сроком до 2 лет, в зависимости от тяжести и причиненного ущерба преступлением увеличивается срок и размер наказания. 
    Отягчающими обстоятельствами присвоения и растраты признаются преступления совершение: группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба; с использованием служебного положения, а равно в крупном размере; организованной группой либо в особо крупном размере; иные обстоятельства указанные в ст. 63 УК РФ.
    Общественная опасность как признак преступления в настоящее время признается многими теоретиками уголовного права, она также является и законодательной характеристикой преступления, выступая в качестве обязательной предпосылки криминализации того или иного деяния, его запрещенности уголовным законом под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ). На законодательном уровне в гл. 1, посвященной задачам и принципам УК РФ, закреплены такие важные ее компоненты, как характер и степень общественной опасности. Именно они должны обеспечивать справедливость наказания и иных мер уголовно-правового характера (ст. 6 УК), будучи учтенными при следовании требованиям, изложенным в ч. 3 ст. 60 УК. 
    Таким образом, общественная опасность совершенного преступления существенным образом влияет на последующее, посткриминальное положение виновного, определяет те правовые ограничения, которые на него налагает суд через назначение ему определенного вида, срока или размера наказания. 
    Вместе с тем категории общественной опасности используется в классификации преступлений, в основе  их деления лежит характер и степень общественной опасности (ст. 15 УК). 
    В результате об общественной опасности того или иного деяния приходится судить исходя из категории преступления, при решении таких важных вопросов, как рецидив преступлений (ст. 18 УК); определение вида исправительного учреждения (ст. 58 УК); освобождение от уголовной ответственности (гл. 11 УК) и наказания (гл. 12 УК), в том числе и несовершеннолетних (гл. 14 УК); погашение судимости (ст. 86 УК). 
Н.Д. Дурманов определял преступление в качестве общественно опасного деяния, как «вредоносное посягательство на жизненные условия общества»24 
    Именно вредоносность как отличительная особенность содержательной стороны общественной опасности подчеркивается и другими авторами, предлагающими определение преступления в ее контексте. Она предполагает повышенную вредность, причинение существенного вреда охраняемым законом интересам25. В то же время существует ряд деяний, которые криминализированы без учета наступления вредных последствий в силу того, что сами по себе они содержат угрозу наступления вредных последствий, которые следует предотвращать на стадии совершения деяния, не дожидаясь их наступления. Поэтому общественная опасность выражается не только в причинении вреда охраняемым уголовным законам различным объектам, но и в создании угрозы наступления вредных последствий. Последнее утверждение поддерживается многими авторами26 и является господствующим в учебной литературе.
     Еще УК РСФСР 1922 г. в ст. 6 общественную опасность деяния определял как «угрозу основам советского строя». А затем в первоначальной редакции УК РФ 1996 г. ч. 2 ст. 14 деяние, не представляющее общественной опасности, определялось как «не причинившее вреда и не создавшее такую угрозу личности, обществу или государству». Однако эта формулировка была исключена Федеральным законом от 25.06.1998 
№ 92-ФЗ, на наш взгляд, не вполне оправданно, поскольку посредством использования приема отрицания на законодательном уровне пояснялось, в чем состоит суть общественной опасности. 
     Однако определение деяния в качестве малозначительного, не представляющего общественной опасности, на практике вызывает серьезные затруднения, поскольку на законодательном уровне критерии малозначительности не определены. На наш взгляд, не совсем удачной является и ссылка на то, что деяние не представляет общественной опасности, так как противоречит законодательному утверждению о том, что такое деяние формально содержит признаки какого-либо преступления (ч. 2 ст. 14 УК). 
     Как отмечается в научной литературе, в малозначительном деянии присутствуют признаки состава преступления. Поэтому трудно согласиться с мнением, что малозначительное деяние признается таковым «в силу отсутствия признаков состава преступления»27. 
     Известно, что преступным является только общественно опасное деяние, оно не может одновременно быть и преступным, и непреступным. Полагаем, что в уголовном законе вместо словосочетания, вызвавшего критику, следовало бы следующим образом отразить объективную несправедливость привлечения лица к уголовной ответственности: «в силу малозначительности не обладающее (или не характеризующееся) достаточной степенью общественной опасности». Отдельные авторы подчеркивают, что малозначительное деяние «объективно не обладает минимальной для соответствующего преступления степенью общественной опасности»28. В нашем предложении упор сделан именно на степень общественной опасности ввиду того, что она является изменяющейся, не постоянной характеристикой, в отличие от характера общественной опасности, которая всегда определяется объектом посягательства. 
     Так, характер общественной опасности хищений всегда остается неизменным. При его определении мы исходим из того, что это посягательство на отношения собственности, независимо от способов и стоимости изъятого имущества. Не можем не обратить внимание на то, что, поскольку уголовная ответственность и за иные формы хищения наступает только при превышении 2,5 тысяч рублей, до этой суммы будет назначено административное наказание в соответствии со ст. 7.27. Мелкое хищение КоАП РФ. Повторность совершения мелкого хищения (предусмотренного как ч. 1, так и ч. 2 статьи 7.27 КоАП РФ) при условии предшествующего привлечения к административной ответственности именно по ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, подлежит уголовному наказанию по ст. 158.1 УК РФ.
      Степень общественной опасности хищения, в нашем случае «присвоение или растрата», варьируется в зависимости от того, кем совершаются и в каком размере совершается хищение чужого имущества, вверенного виновному.
     Степень общественной опасности поднимается по восходящей линии от простого присвоения или растраты совершенной одним человеком (ч. 1 ст. 160 УК РФ), присвоение или растрата совершенная группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба (ч. 2 ст. 160 УК РФ), совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере (ч. 3 ст. 160 УК РФ), в конечном счете, до преступления совершенного организованной группой или в особо крупном размере (ч. 4 ст. 160 УК РФ)
     Вместе с тем уместно привести высказывание Н.Ф. Кузнецовой о том, что малозначительные деяния являются таковыми, «если малозначительность была и объективной, и субъективной, то есть когда лицо желало совершить именно малозначительное деяние»29. На необходимость установления именно субъективного отношения виновного к содеянному обращает внимание Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 27.12.2007 № 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате". Соответственно в п. 27 Постановления указывается, что подобные деяния совершаются «при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном или особо крупном размере. Если лицо собиралось совершить хищение в определенном размере, но фактически завладело незначительной денежной суммой, то содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление в зависимости от наступившего вреда». 
     С учетом изложенного, одновременно с изменением формулировки ч. 2 ст. 14 УК было бы целесообразно включить примечание к этой статье, в котором дать некие ориентиры содержательной стороны малозначительности. Например: «При определении малозначительности деяния следует исходить из суммы причиненного ущерба, размера иного вида вреда, формы вины, направленности умысла, мотивов и целей совершенного преступления». Наличие такой рекомендации в уголовном законе должно способствовать тому, что правоохранительные и судебные органы будут более тщательно обсуждать вопрос о признании деяния малозначительным.
     Впервые деление всех преступлений на определенные категории было закреплено в УК РФ 1996 г, которое тем или иным образом выражало свое отношение к сущности совершенных преступлений в зависимости от их тяжести. 
     УК РФ 1996 г. воспринял терминологию УК РСФСР, выделив также тяжкие и особо тяжкие преступления. Менее общественно опасные деяния были поделены на две группы: преступления небольшой тяжести и преступления средней тяжести. Критерием отнесения того или иного преступления к определенной категории был признан размер наиболее тяжкого наказания в виде лишения свободы. 
     Таким .......................